Ф. Б. Березин: Чукчи в Ленинграде

[fregimus]

berezin_fb описывает потрясающе интересную историю адаптации чукчей — студентов Факультета народов Севера в Ленинграде:

http://berezin-fb.livejournal.com/26525.html
http://berezin-fb.livejournal.com/26848.html

Многим будет интересно прочесть целиком; под катом лишь несколько кратких цитат.

…у чукчей, обучающихся в Ленинграде, время от времени возникала потребность прерывать учёбу, оформлять академический отпуск для того, чтобы пожить в тундре. Частота, с которой возникала такая потребность у разных учащихся, время, на которое они прерывали учёбу… обнаруживали выраженные индивидуальные различия. Однако, общим было то, что у всех учащихся в Ленинграде уровень тревоги был достоверно выше, чем у обучающихся в Анадыре, и потребность в академическом отпуске обычно возникала тогда, когда тревога достигала наибольшего уровня.

…открылась дверь, и в двери встала девушка-чукчанка, второкурсница, внимательно рассматривая сидевшего возле двери юношу-чукчу, который только начал учебу на первом курсе. «Вы хотели что-нибудь спросить?» — сказал я. «Нет, — ответила она, — у меня просто нет друга, и я смотрю на этого мальчика, он мне нравится». «Ну, может ты подождёшь, пока кончится исследование и мальчик выйдет из аудитории?» «Нет, — сказал девушка, — во-первых, он мне нравится уже сейчас, и я хочу им любоваться, а во-вторых, я не знаю, кто и что ему скажет за то время, что двери будут закрыты. А мне очень нужен сейчас друг». Она дождалась юношу (я уже не препятствовал процессу любования), взяла его под руку и куда-то повела…

В следующий наш приезд в Ленинград в наступающем учебном году картина несколько изменилась. Чукчи по-прежнему хотели организовать чукотское сообщество и жить в основном в этом сообществе, но я уже встретил несколько пар девушек-чукчанок с юношами-ленинградцами. Я спросил свою прошлогоднюю знакомую: «Положение изменилось, вы научились общаться с ленинградцами?» «Ну, — сказал она, — если разрешите, я скажу вам откровенно. Дело не только в умении установить с ними общении, этому мы постепенно учимся. Но если дело доходит до близких отношений, то становятся важны другие факторы». «Например?» — спросил. «Ну, — сказала она, — может быть неловко об этом говорить, но они пахнут по-другому. К этому можно привыкнуть, но довольно сложно». То, что речь шла именно о запахе, напомнило мне эпизод, который был у меня в Москве с гостем с Чукотки. Он вышел на балкон, потянул ноздрями и сказал, указывая в сторону Внуково: «Аэродром там». «Откуда знаете?» — спросил я. «Бензином пахнет». «Смотрите, — сказал я, — на какой проспект выходит этот балкон, сколько здесь машин! Здесь всюду бензином пахнет». «Нет, — сказал мне мой гость, — только оттуда авиационным бензином пахнет». И, вспомнив этот эпизод, я подумал, что для чукчей запах может стать решающим фактором установления взаимоотношений…

Я подумал, что глобализация — процесс всеобъемлющий, и для того, чтобы избежать его унифицирующего влияния, нужно никогда не видеть никого и не говорить ни с кем, чей вид, запах, взгляд, мысли (а всё это создаёт образ жизни) хоть как-нибудь отличаются от твоих.